Опыт ведения судебных дел о защите чести, достоинства и деловой репутации показывает, что участниками значительной части таких дел являются публичные лица, прежде всего известные политики и бизнесмены. И неудивительно, ведь именно у этих лиц положительная деловая репутация является едва ли не основным активом, который ценят избиратели - в политиках, а деловые партнеры - в бизнесменах. Кроме того, обращаясь в суд, лицо стремится доказать и «зацементировать» в судебном решении ложность распространенной информации о себе. Поэтому судебные иски публичных лиц о защите чести, достоинства и деловой репутации - достаточно распространенное явление. Оппонентами публичных лиц в такой категории споров являются обычно или журналисты, или такие же публичные лица: политики из противоположных лагерей или бизнес-конкуренты.
Рассмотрим, насколько эффективным может быть судебная защита чести, достоинства и деловой репутации публичного лица, учитывая позиции Европейского суда по правам человека, и почему вообще следует выделять именно публичных лиц в этой категории дел.
В первую очередь следует упомянуть о том, что применение отечественными судами практики Европейского суда по правам человека в последние годы стало настоящим мейнстримом, что, безусловно, способствует защите нарушенных прав граждан и положительно влияет на единство судебной практики. «Репутационные» дела - та разновидность судебных дел, где влияние практики ЕСПЧ является едва ли не самым ощутимым, ее упоминают почти в каждом решении, а поэтому позиции Суда служат ориентирами в этих спорах, и именно ЕСПЧ разработал ряд критериев, касающихся публичных лиц, при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации.
Европейский суд по правам человека, рассматривая дела о диффамации, по сути, проверяет соблюдение баланса между правами человека, установленными статьями 8 ("Право на уважение частной и семейной жизни") и 10 ("Свобода выражения мнения") Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Именно в контексте соотношения прав, предусмотренных упомянутыми статьями, ЕСПЧ принял ряд решений, в которых обосновал возможности и основания для их ограничения.
В таких делах необходимо учитывать два ключевых обстоятельства: (1) степень общественного интереса к распространенной информации и (2) степень публичности лица, которого эта информация касается. Также, следует учитывать предыдущее поведение заинтересованного лица, способы и обстоятельства получения информации, ее точность, форму и последствия публикации.
Значительный общественный интерес, по мнению Суда, имеет место тогда, когда информация непосредственно влияет на общество в значительной степени, и общество проявляет законный интерес к этой информации (п. 66 решения по делу «Sunday Timesпротив Великобритании»), особенно, если это касается благосостояния населения (п. 58 решения по делу «Barthold против Германии»). Кроме того, во многих делах утверждается, что информация о неправомерной деятельности должностных лиц, в том числе о коррупционных действиях, составляет публичный интерес, потому привлечение к ответственности за ее распространение нарушало бы статью 10 Европейской конвенции (п.43 решения по делу «Надтока против России», п.62, п.71 решения по делу «Морар против Румынии», п.68 решения «Аксель Шпрингер против Германии (№2»), п.52 решения по делу «Оjala and Еtukeno Оy против Финляндии»).
Многочисленная практика ЕСПЧ исходит из того, что в случаях, когда распространяемая информация касается темы, представляющей общественный интерес, государства имеют очень ограниченную меру усмотрения (например, п. 44 решения по делу «Editions Рlon против Франции»). То есть случаи, когда отход от практики Суда в таких делах может быть оправдан внутренним законодательством, чрезвычайно ограничены по сравнению с делами о защите чести и достоинства и опровержении недостоверной информации, которая не представляет значительного общественного интереса.
Итак, если о лице распространена информация, которая вызывает в обществе большой интерес, или даже резонанс, то, согласно позиции ЕСПЧ, ограничение права такого лица на уважение частной и семейной жизни (статья 8 Конвенции) является оправданным и баланс прав в таких случаях смещается в сторону свободы слова (статья 10). Эта информация должна быть расценена судами как оценочное суждение, о чем Европейский суд отметил в п. 43 решения по делу «Ghiulfer Predescu против Румынии»: если речь идет о теме, которая представляет общественный интерес, высказывания скорее относиться к оценочным суждениям, чем к фактическим утверждениям.
Степень известности лица, которого касается распространенная информация, также имеет непосредственное значение: чем больше такое лицо наделено официальными полномочиями, тем сильнее его права могут быть ограничены, тем больше информации о нем может быть опубликовано (п. 52 решения по делу «Ojala and Etukeno Oy против Финляндии», п. 119 решения по делу «Нachette Filipacchi Associes против Франции»).
В частности, показательное дело «Аксель Шпрингер против Германии», которое касалось информации, распространенной о бывшем федеральном канцлере Германии Герхарде Шредере и его возможных связях с Россией. Европейский суд по правам человека отметил, что Шредер, занимавший одну из высших должностей в Германии, должен был проявлять большую открытость к прессе, чем частные лица. При таких обстоятельствах, ЕСПЧ пришел к выводу, что немецкие суды не привели достаточных обоснований необходимости ограничения свободы слова и констатировал нарушение статьи 10 Конвенции.
Нельзя здесь не вспомнить хрестоматийное дело "Лингенс против Австрии", ссылка на которое найдется чуть ли не в каждом решении украинского суда по репутационным делам. Политический журналист Петер Лингенс был обвинен в клевете за то, что в своих публикациях заявлял о сотрудничестве австрийского Федерального канцлера Б. Крайского с нацистами.
Констатировав нарушение статьи 10 Конвенции, в пункте 42 решения Суд определил, каким образом статус лица как политического деятеля влияет на возможности защищать свою репутацию, указав, что в таком случае требования по защите репутации должны рассматриваться с учетом статуса лица и в связи с интересами обсуждения политических вопросов.
То есть, позиция ЕСПЧ сводится к тому, что, чем более известно лицо и чем большими полномочиями оно наделено (или было наделено в прошлом), тем сильнее могут быть ограниченными права такого лица на неприкосновенность частной жизни в пользу свободы слова. Проще говоря, чем выше ранг чиновника, тем меньше у него возможностей опровергать информацию о себе в суде, особенно если такая информация распространена журналистами, которые выполняют свою функцию, обращая внимание общества на важные для него темы.
Однако не все так безнадежно для публичных лиц, готовых отстаивать свои права в суде. Конечно, свобода выражения мнений не является абсолютной. В частности, Суд отмечает, что статья 10 Конвенции предоставляет гарантии распространения информации по вопросам общественного интереса при условии, что такие действия являются добросовестными и имеют целью предоставление точной и достоверной информации в соответствии с журналистской этикой (п. 45 решения по делу «Ojala and Etukeno Oy против Финляндии», п. 65 решения по делу «Бладет Тромсе и Стенсос против Норвегии»). При определенных обстоятельствах, даже если лицо имеет значительную степень известности в обществе, он или она могут ссылаться на «законное ожидание» защиты его или ее личной жизни (п. 97 решения по делу "фон Ганновер (принцесса Ганноверская) против Германии (№2)»).
Примечательным в этом контексте является дело «Mihaiu против Румынии», где ЕСПЧ указал, что в случаях, когда в распространенной информации указывают имя лица, его должность и обвиняют в конкретном преступлении, то распространитель информации должен предоставить достаточное фактическое обоснование своих высказываний, иначе он не может оправдывать свое поведение определенной степенью преувеличения, которая является допустимой при реализации свободы слова. В указанном деле распространенная заявителем информация не была подтверждена никакими доказательствами, поэтому Суд пришел к выводу об отсутствии нарушения гарантированного статьей 10 Конвенции свободы слова.
Приведенные выше критерии, выработанные Европейским судом по правам человека в процессе рассмотрения дел о диффамации, пока являются своеобразной системой координат для судов Украины в упомянутой категории дел, а потому все чаще находят свое отражение в практике, прежде всего, Верховного Суда, на которую ориентируются суды низших инстанций.
Поэтому пренебрегать этими правовыми позициями ЕСПЧ или уделять им недостаточно внимания при подготовке соответствующих исков - крайне недальновидно для обеих сторон спора, ведь значение практики Суда в отечественной правовой системе со временем будет только расти, тем более, когда речь идет о публичных лицах и их репутации.